Добавлено (27.10.2008, 17:36)
---------------------------------------------
Однажды, когда корабль нещадно качало и волны сильнее, чем обычно стучали о борта, в трюм спустился один эльф. Указав пальцем на нашего пастыря, он со смехом сказал:
- Благодари меня – ты свободен! Я выкупил тебя и теперь ничто не помешает мне насладиться твоими пытками. Как только окончится шторм, я вернусь за тобой. Жди!
Даже такие ужасные слова не поколебали веры этого человека.
- Не будим прощаться, - проговорил он, когда мы со слезами подошли к нему, - ибо после смерти встретимся мы на Небесах. А, может, и минет нас гибель от рук бесопоклонников. Молитесь!
И упали мы на колени и принялись истово молиться. А шторм тем временем крепчал.
Молились мы долго, может, и не один день - никто не вёл счёт времени. Вот и буря начала стихать, но никто не спускался в трюм, даже скудную пищу нам не приносили. А ещё через несколько дней страшная дрожь сотрясла корабль. Затрещали и проломились стены нашего узилища и хлынули в трюм свежий воздух и солнечный свет. Радостные, выбрались мы наружу, на скалы, о которые разбилась наша плавучая тюрьма. А всего шагах в тридцати виднелся песчаный берег. Попрыгали мы в воду и вплавь добрались до земли. Возблагодарили мы Господа и решили основать общину, а нашего духовного наставника, которого, как ты, наверное, уже догадалась, звали Альмерик, выбрали мы епископом. Хоть и не по обычаю, зато по делам.
- Ну, это я знаю. - обиженно сморщила носик Дженни. – Ты обещал рассказать про другое.
- Погоди, погоди. Терпение – одна из добродетелей. – наставительным тоном ответил Джонас. – Сейчас расскажу.
Он хорошо помнил тот день. Когда Солнце только достигло зенита, дозорный с башни заметил густой чёрный дым на Западе. Джонас и ещё несколько мужчин похватали луки, ножи и топоры и побежали на разведку. К вечеру они наткнулись на разорённую деревню. Джонас уже неплохо знал местность и теперь с удивлением смотрел на странные домики, которых здесь не было ещё четыре дня назад: казалось, что корни и лианы, составлявшие их, по чьему-то велению сплелись, образуя стены и крышу. Между домиков лежали трупы ящеров вперемежку с телами зверолюдей. А у входа в самый большой дом, расположенный в центре, возвышаясь над горой мёртвых ящеров, стоял здоровенный зверочеловек. Его пятнистая шкура почти вся пропиталась кровью, всё тело покрывали страшные раны – казалось, на этом свете его держали лишь светящиеся зловещим огнём символы Хаоса, начертанные на его амулетах. Увидев приближавшихся к нему людей, он что-то прорычал на своём языке и лишь тогда упал замертво на поверженных врагов. Боязливо обойдя тело зверя, Джонас вытащил из-за голенища нож и зашёл в дом. В углу полутёмного помещения что-то шевельнулось – Джонас перехватил поудобнее нож и медленно подошёл к груде шкур, сваленных у стены. Из шкур на него зыркнула пара глаз. Джонас с улыбкой спрятал нож и сел на корточки – существо не могло бы причинить ему вреда. Маленький комок чёрной шерсти с любопытством глядел – один глаз серебристый, другой зелёный – на человека.
- Ну что, пойдём со мной, - сказал Джонас, беря зверёнка на руки.
На следующий день отец Альмерик с самого утра зашёл к Джонасу.
- Не смог я оставить её там! – сказал ему охотник, слегка покачивая колыбель, в которой мирно спала малышка – Отче, ты ведь сам говорил, что они тоже от Адама и Евы, только греха в них больше, чем в нас.
- Да, ты поступил верно, - тяжело вздохнув, проговорил священник, - но, думаю, путь этот будет тернист. Я буду молиться за успех твоих стараний. – он положил руку на плечо Джонаса. – Приноси её завтра в церковь для крещения. Ты, кстати, уже решил, кто будет её крёстной матерью?
- Нет. – Джонас потупил взор и залился краской по самые уши.
- Так, значит, тот, кто защищал меня от ящеров, мои родители и весь мой народ поклонялись Хаосу? – широко открыв глаза, с дрожью в голосе спросила Дженни. – Но ведь ты говорил, что все, кто не откажется от Хаоса, будет гореть в Аду!
- Да. - нехотя проговорил Джонас. Именно этого он боялся, об этом и предупреждал его отец Альмерик. – И нам остаётся лишь молиться за них.
Дженни сорвалась с места и кинулась в церковь. Джонас поднялся и побежал за ней. Поднимаясь по ступеням, он увидел, как она упала перед иконой. Ноги у неё были не такие, как у людей, поэтому, когда она опускалась, особенно резко, Джонасу казалось, будто она подламывается, как срубленное деревце. Вот и сейчас он ринулся, желая подхватить её, не дать ей упасть, но что-то саднуло под рёбрами и он остановился, ухватившись за створку дверей.
- Господи, - шептала Дженни, и шёпот этот разносился под сводами церкви, так что Джонас мог её услышать. – когда я умру, прошу тебя, отправь меня в Ад! Даже если я буду достойна Рая, ведь смотреть с горних высей, как страдают мои предки, мне будет гораздо мучительнее, чем гореть вместе с ними!
Джонас лишь покачал головой: что он мог сказать ей?